– Если сплетни лгут, почему ты не остановишь их?

Джейсон отвернулся к экрану телевизора, но не смотрел фильм.

– Не хочу испортить репутацию тех девушек. К тому же мне придется признать, что я сходил на кучу первых свиданий, которые редко получали продолжение. С репутацией сердцееда, как ты сказала, легче сбежать с первого свидания.

– Почему тебе не нравится ходить на вторые свидания?

Джейсон немного покраснел и опустил голову.

– Наверное, это прозвучит странно, но у меня сложился образ идеальной девушки. Я сравниваю с ней каждую. – Едва заметная улыбка заиграла на его губах. – Еще никто не приблизился к идеалу.

Удивительно, что эта полуулыбка делала с его губами.

– А Ливи? У вас было больше двух свиданий.

Он повернулся ко мне.

– Сначала мы были друзьями. Я решил, что именно этого мне не хватало в отношениях с другими девушками. С ней было проще, потому что я уже знал ее. – Джейсон пристально посмотрел на меня. – Но оказалось, что дружбы недостаточно. Она все равно не мой человек.

Его взгляд потяжелел, почти пригвоздил меня к дивану. Я нервно рассмеялась.

– Не знала, что у тебя такие недостижимые стандарты.

Джейсон снова улыбнулся.

– Вполне достижимые, – тихо сказал он. – Для подходящего человека.

У меня в груди разлилось тепло, как в ту ночь, когда мы смотрели на звезды. Я отвела взгляд.

– А ты? – спросил Джейсон. – Какие парни нравятся тебе?

В моей голове пронеслись воспоминания о случайных свиданиях. Я встречалась с мальчиками просто потому, что они были милыми, и мне казалось, что я нуждаюсь в них, чтобы привыкнуть к новой жизни. Но на самом деле они мне не нравились. Все они были разными – как внешне, так и по характеру. Затем я познакомилась с Дьюком: парнем среднего роста, со светло-русыми волосами и ореховыми глазами с зелеными крапинками, стройного телосложения – он с детства помогал родителям на ранчо. Он был спокойным, любил те же вещи, что и я: читать, гулять на свежем воздухе, пробовать что-то новое. Меня тянуло к Дьюку, потому что я смогла показать ему крошечную частичку себя настоящей. Но в итоге я поняла, что наши отношения были такими же: крошечной частичкой настоящих отношений. Потому что он никогда не знал меня настоящую. Он знал лишь Фиби.

Я подняла глаза на Джейсона. Он усмехнулся и покачал головой.

– Так много парней, что сложно вспомнить?

– Нет. По-настоящему у меня никогда не было парня.

Джейсон вскинул брови.

– Не смотри на меня так удивленно! Я ходила на свидания и все такое. Но мне нужен тот, кто полюбит меня такой, какая я есть. Тот, кто узнает меня настоящую. Я еще не встретила такого человека.

– Я думал, тебе понравился Оливер.

– Девушке можно петь серенады до тех пор, пока ей не надоест, – улыбнулась я.

На губах Джейсона заиграла легкая улыбка.

– А Сойер?

– Сойер?

– Ну да. Ты смеешься над его пикаперскими шутками.

– Потому что они до нелепого ужасны.

Джейсон надкусил буррито и начал жевать.

– Ты ведь собираешься с ним на ужин завтра, – сказал он наконец.

– Я думала, мы все идем! Ты не пришел сегодня на обед, поэтому я не могла обсудить это с тобой.

Джейсон посмотрел на меня, и на этот раз наши взгляды встретились.

– Ты ведь придешь завтра? – с надеждой спросила я. – Ну пожалуйста.

Он кивнул.

– Я нравлюсь Сойеру, да?

– Да, – ответил Джейсон. – Он попросил меня узнать, нравится ли он тебе. Я думаю, он хочет пригласить тебя на выпускной.

Я подавилась куском буррито.

– Он ведь не…

– Не знает тебя? – закончил за меня Джейсон.

– Не знает меня, – согласилась я.

– Не волнуйся, я поговорю с ним. Эй, я могу стать твоим телохранителем. Может, мне удастся завернуть его в скотч, чтобы он перестал тебя трогать.

Я рассмеялась, вспомнив наш разговор о Ливи у Дерева поцелуев.

– Ты сделаешь это ради меня?

– Конечно, – улыбнулся Джейсон. – Для чего еще нужны друзья?

Друзья. Как и тогда у Дерева поцелуев, это слово, произнесенное Джейсоном, заставило мое сердце забиться быстрее. Но в этот раз причина была другой.

Когда на следующий день я вошла в кафе, то первым делом изучила расположение возможных выходов: кухня с левой стороны, незаметная дверь у туалетов в конце зала. После я осмотрела само кафе.

Казалось, время здесь остановилось много лет назад. Официантки в форме в стиле 50-х носились по залу с подносами. Пол был выложен плиткой в шахматную клетку. У стен стояли диванчики со столами, и на каждом был маленький музыкальный проигрыватель. На столиках по центру зала не было проигрывателей, но из колонок тихо играли хиты прошлых лет. Я улыбнулась, узнав песню Бобби Дарина под названием Dream Lover. Мама Джейсона часто включала старые песни, когда мы были детьми. Я с удивлением обнаружила, что до сих пор помню слова.

Я покачала головой в такт музыке и начала искать друзей. Джейсон и Сойер сидели на диванчике у окна, но рядом с ними никого не было. Вчера во время обеда Сойер не только сказал мне, что поговорит с Джейсоном, но и пообещал пригласить Оливера и Ливи. Мы не хотели, что кто-то чувствовал себя лишним. Но Сойер не сказал Джейсону об ужине. К тому же Ливи так разозлилась на Джейсона, что соврала о нем. Теперь я не была уверена, что она хотела прийти. Да и вряд ли бы Джейсон обрадовался ей.

– Я вижу своих друзей, – сказала я администратору, которая выглядела так, словно вышла из сериала «Я люблю Люси». Она подняла трубку звонящего телефона и махнула мне рукой.

Джейсон и Сойер что-то внимательно разглядывали. Подойдя ближе, я заметила, что они смотрели на экран телефона Сойера. Там была фотография девушки примерно нашего возраста. У нее были длинные светлые волосы, голубые глаза и улыбка на все лицо. Она была одета в симпатичную полосатую рубашку и держала красный пластиковый стаканчик в правой руке. На ее безымянном пальце блестело широкое серебряное кольцо со сложным филигранным узором, похожим на серебряное кружево.

– Кто это? – спросила я.

Джейсон и Сойер оторвались от телефона. Джейсон подвинулся, и я села между ним и Сойером. К моему удивлению, Сойер не нахмурился, не стал возражать, не посадил меня к себе на колени. «Возможно, Джейсон уже поговорил с ним».

– Ее зовут Миранда Миллс, – сказал Сойер. – Она подруга моего двоюродного брата, и она пропала.

Я ахнула.